Мятежи и распри
После ухода Атласова с Камчатки у оставшихся там казаков подошли к концу боеприпасы. Потапу Серюкову и Луке Морозко удалось установить с камчадалами мирные отношения. Русские выгодно меняли на меха железные ножи и топоры. А вот коряки не простили обид, нанесенных им Атласовым. Когда Морозко заехал в корякский острожек на Тигиле, его предательски убили. Другие казаки из первого атласовского отряда попытались уйти с Камчатки, но погибли на реке Палане в сражении с корякским вождем Ачеем.
В 1702 году на полуостров пришел новый русский отряд во главе с Тимофеем Кобелевым. Русские отомстили за смерть своих товарищей. Ачей нашел гибель в бою с казаками, корякские острожки на реках Палане и Тигиле были разорены. Чтобы закрепить недавно открытый край за Россией, кроме Верхнекамчатского, были построены новые остроги - Нижнекамчатский в устье реки Камчатки и Большерецкий на юго-западном побережье.
В то же время северные и южные районы полуострова не признавали над собой власть далекого «белого царя». Смертельно опасным для русских оставался сам путь из Анадыря по перешейку, связывавшему Камчатку с остальной сушей. Этот путь пролегал через владения воинственных коряков. В 1705 году алюторские коряки уничтожили два небольших русских отряда, шедших на Камчатку. Уцелевшие казаки нашли спасение у дружественных акланских коряков.
В 1707 году на Камчатке второй раз появился Владимир Атласов, который все же сумел оправдаться перед властями и был назначен приказчиком в камчатские остроги. «Камчатский Ермак» прибыл очень вовремя со своим отрядом в 170 человек с 4 пушками. Камчадалы внезапно атаковали и сожгли Болынерецкий острог со всеми его защитниками. Весь юг полуострова был охвачен пожаром войны.
Атласову пришлось направлять людей сразу в несколько мест. К Авачинской губе, где позднее вырастет столица Камчатки, выступил Иван Таратин с 70 казаками и 70 союзными камчадалами. Русские обнаружили, что залив заполнен лодками враждебных камчадальских племен, собравшихся со всего побережья. Видя малочисленность русского отряда, камчадалы решили не убивать казаков, а брать в плен, для чего приготовили ремни - вязать пленников. Но в плен после жестокого сражения попали сами предводители вражеского войска. На реке Большой против русских ополчился камчадальский «князец» Канач. Камчадалы заранее подготовились к битве, соорудили прочные укрепления. Хотя в битве русские все же взяли верх, Канач сохранил свои главные силы и не считал себя окончательно побежденным.
В тяжелых походах войско Атласова понесло серьезные потери. У казаков росло недовольство своим командиром. Среди ратников было много преступников, для которых отправка на Камчатку заменила тюрьму и казнь. Бывшие уголовники не выносили строгую дисциплину, которую Атласов устанавливал в своем «войске». В декабре 1707 года казаки, собравшись на круг, низложили своего начальника. После этого Атласов все же остался жить на Камчатке.
Новый камчатский приказчик Петр Чириков не смог сразу попасть во вверенные ему остроги. Он пытался найти более удобную дорогу на Камчатку. В 1708 году Чириков поплыл на малых судах через Пенжинский залив на севере Охотского моря, но попал в шторм. Суда выбросило на берег. Русские укрылись у друзей - в большом укрепленном стойбище коряков-акланцев, Акланском остроге, который осадили враждебные пенжинские коряки.
Осада продолжалась два месяца, пока к русским не пришло подкрепление из Анадыря. Теперь уже Чириков вместе с акланцами осадил два больших вражеских острога в устье Пенжины, взял их и разрушил. Коряки-пенжинцы отступили на высокую каменную скалу - «опрядыш», куда они забирались по длинным ремням. Русские не могли овладеть неприступным «опрядышем», но предводитель акланцев уговорил пенжинцев покориться.
На следующий, 1709 год Чириков пошел на Камчатку по тихоокеанскому побережью. При переправе через реку Карагу на 55 русских внезапно навалилось множество коряков-алюторцев. Неопытные новобранцы, которые преобладали в отряде Чирикова, побежали, не выдержав удара. Враги захватили оленный обоз со всеми припасами. Русских, потерявших 10 человек, прижали к океану, вдобавок оказалось, что в опасный поход Чирикова снабдили негодным порохом. Положение спасли несколько опытных казаков, успевших наскоро соорудить укрепление на морском берегу. Алюторцы продолжали осаду, однако во время вылазки русским удалось захватить пять корякских лодок. На них отряд и добрался по морю до реки Камчатки.
Став во главе камчатских острогов, Чириков столкнулся со вспыхивавшими то здесь, то там восстаниями камчадалов. Особенно тяжело русским приходилось на реке Большой. Туда отправился Иван Харитонов с 40 казаками. Проводники-изменники завели русские лодки в засаду в узкой речной протоке. Чудом вырвавшись, казаки укрепились в одном из захваченных камчадальских острогов, где их обступили со всех сторон неприятельские воины. Осажденные не дождались помощи ни от Петра Чирикова, ни от нового камчатского приказчика Осипа Миронова. Когда силы защитников острога подошли к концу, они прорвались через ряды камчадалов и отступили на север.
Чириков и Миронов неприветливо встретили отряд Харитонова, обвиняя выдержавших долгую осаду казаков в трусости. Грубость начальников только ускорила взрыв недовольства. Заговор возглавили казаки Данила Анциферов и Иван Козыревский. В январе 1711 года в Верхнекамчатском остроге вспыхнул мятеж. Приказчиков Чирикова и Миронова мятежники жестоко убили, погиб от их рук и Владимир Атласов.
Весной 70 бунтовщиков во главе с Анциферовым и Козыревским перебрались на реку Большую. Там они восстановили Большерецкий острог, усилив его во избежание поджога земляными укреплениями. «Князец» Канач, правивший на Большой, призвал себе на помощь все недовольные приходом русских племена. Под стенами Болынерецка собралось до 3 тысяч вражеских воинов. Камчадалы хвалились побить малочисленных казаков не стрелами, а одними шапками.
21 мая 1711 года на берегу реки Большой разыгралось решающее сражение. Половину своих людей Анциферов и Козыревский оставили на крепостных стенах вести непрерывный огонь из ружей. Другая половина казаков атаковала неприятеля «в копья». Охваченные паникой камчадалы, давя друг друга, устремились к стоящим у берега речным лодкам-батам. Перегруженные лодки переворачивались. Камчадальские обычаи не позволяли учиться плавать, поэтому река Большая запрудилась от обилия утонувших. Среди погибших был и Канач.